Мои дорогие улиточки! Я продолжаю рассказывать вам о своих приключениях в соответствующих учреждениях. Или органах? Все время путаю: соответствующими называются учреждения, или органы?
Смотрю толковый словарь, что там такое орган: «Государственное учреждение, входящее в состав определенной системы управления и обладающие соответствующими функциями».
Вот! Значит, я не ошиблась, учреждение – это примерно то же самое, что и орган, и наоборот. Или нет? Что-то я совсем запуталась. Надо еще выяснить, что такое «определенная система управления». Я решила, что лучше всего это сделать на практике, войдя (или входя?) в соответствующий контакт с объектом исследования.
Итак, надела я венецианскую маску во все лицо, и лапти, и отправилась туда, куда следует. Почему маску? Сама не знаю, вроде так положено. А лапти? Ну, это понятно: мои улитки говорят, что «наша Тафти даже красивей чем лапти», значит, в лаптях я вообще отпад – верно же?
Иду я, значит, туда, куда следует, и прихожу к высоченному зданию, башня которого теряется в облаках, из чего можно заключить, что это и есть самый высший орган управления. Тем более что и название у него солидное, большими буквами: «Поли-цыпа-цап-цалицция».
У входа в здание стоит по стойке смирно самый настоящий поли-цыпа-цап-цалейский, тоже в маске, но почему-то на пол-лица. На меня не смотрит, а смотрит куда-то вдаль, как наверно положено.
А я, такая, в карнавальной маске и в лаптях, начинаю прогуливаться возле него туда-сюда, с руками за спину, и поглядывая на него, чтобы обратить на себя внимание его.
Но оказалось, что его внимание не в нем, и даже вообще ему не принадлежит, а управляется наверно той самой «определенной системой управления». Так что пришлось мне выдать свое Присутствие непосредственно в непосредственной форме.
– Гражданин поли-цыпа-цап-цалейский, мой сир, – обращаюсь я к нему (или к тому, что за ним стоит), – а я ничего не нарушаю?
– Проходим, гражданка, не нарушаем, – отвечает он.
– О, мой гражданин, вы выражаетесь во множественном числе, значит, говорите о нас с вами? А куда мы проходим? В отделение поли-цыпа-цап-цалицции?
– Выражаться в общественных местах запрещено. Проходим, гражданка, соблюдаем.
– Я-то соблюдаю! – уже обиженно отвечаю я. – А вот вы блюдёте?
– Мы блюдём… – молвит он, и тут же, будто опомнившись, командует, то ли себе, то ли мне. – Не выражаться! Не положено!
– Гражданин поли-цыпа-цап-цалейский, мой сир, – продолжаю допытываться я, – вот вы говорите о себе «мы», а вы, это кто вы?
– Мы, органы.
– А вы сами как вы сами, можете сказать, что «Я это я»?
Он было забеспокоился, и даже почти проснулся. Точнее, почти чуть было не, но не совсем.
– Гражданка, а вы почему без маски? Нарушаем!
– Да нет же, мой сир, – отвечаю я, приоткрывая лицо за маской, – мы, то есть я и моя маска, мы соблюдаем. Мы здесь. А вы как органы, где?
Он еще больше забеспокоился.
– Вопрос не понял.
– Смотрите, вот я, а вот моя маска. Мы – это мы. А вы сами здесь один, мой господин! И где же ваши органы, которые с вами?
И тут, представляете, он проснулся, будто от наваждения отряхнулся!
– Гражданка, а что вы делаете сегодня вечером?
– Ну наконец-то! – обрадовалась я.
Но тут же, и сама опомнилась, пожалев о своем безответственном легкомыслии. Пришлось ему, моему хорошему гражданину, зубы слегка заговорить, чтобы снова усыпить, а себя с глаз его удалить.
На то и вам урок в назидание! Даже в сновидении, не то что наяву, необходимо выполнять какое задание?
Присутствия своего не выдавать, а соблюдать и не нарушать! Но вы так же знаете, что все это ИМИТАЦИЯ. Или, где тут имитация, а где нет? Где грань и в чем разница? Расскажите мне расскажите, мои улиточки! Кто как поживает и кто кого обижает?